Да что ты, ни иронии, ни сарказма, я же их люблю на самом деле. Ты же знаешь... У нас всем свободно дышится, только я в последнее время выпадаю из этой счастливой формулы, но они же в этом не виноваты. Я так легко управлялась с ними – с мужем-девочкой, с настоящими моими девочками, я много знаю, умею и хочу. Хотела, вот в чем загвоздка. Секс-бомба мгновенного действия – мое тело – вошло в какую-то, черт бы побрал ее, фазу, в которой мне уже не надо содрогания их тел в моей власти, и даже собственное виртуозное умение взлететь автономно только в ту же тоску вгоняет.

Ну что ж... Есть еще клуб, бар, есть где провести вечер, отвлечься от непонятных и совсем не обнадеживающих перемен. Есть мальчики, с которыми можно просто выпить, поболтать... Они меня не опасаются, я же другой породы... Он не знает, как я напрягаюсь, когда он – вот как сейчас – мимолетно прикасается к моему колену, кивая на кого-то из общих знакомых...

Медленно допивая, киваю, как будто слышала хоть слово. Так, собраться, хотя бы  частично. Что? Что ты сказал, маленький?

- Пожалуйста?.. Ты же любишь танцевать, какая тебе разница, с кем, а он просто на уши встанет. Ну я тебе потом тоже что-нибудь хорошее сделаю! – смеется он, такой забавный...

Стройный, дышаший совсем недавно обретенной свободой, наслаждающийся своей силой в совсем внешне не сильном амплуа. Но он уже знает, чего стоит его покорность избранникам и кто на самом деле – хозяин... Я киваю,  почему бы и нет? А внутри исподволь разгорается мрачный, томящий огонек безумия... Как я прикоснусь к нему, чтобы он  этого не заметил?

Итак. Я, конечно, кавалер, он дама, я привычным движением привлекаю его к себе, по-хозяйски прижимаю... И все мои заснувшие чувства зашкаливают от одного прикосновения его мальчишеского тела к моему... Он хихикает, слегка отстраняется.

- Ну у тебя и хватка... Хорошо, этой игрушки нет, а то я бы сразу испугался!

Он осекается, наткнувшись на мой взгляд. Тревога!!! Я делаю усилие и тоже улыбаюсь ему. Да, забавно ты пошутил, маленький...

Он отдается танцу – в моих руках, я пытаюсь все же следить за собой... Но рука сама собой сползает на его заджинсованную попку, покачивающуюся в ритме slow... Ну извини, ну потерпи, ну ты же знаешь, что это – всего лишь спектакль для твоего предыдущего и приманка для будущего... Я тебе просто помогаю... Набивать цену...

Он не отстраняется больше, он с интересом ждет, что дальше. Закидывает голову – я все-таки немного выше его – и спрашивает без всяких предисловий:

- А интересно, какой ты топ, сильно садистский?.. Твои девочrи все просто тащатся от тебя... Я, правда, связывать никогда не даюсь, мало ли что... Да, жалко, что одной маленькой штучки тебе не хватает, интересно бы было проверить – сколько правды в этих их сказках тысячи и одной ночи.

Я пожимаю плечами. Стараясь не дать ему заметить, как меня насквозь пробивает током от одного упоминания о том, чего у меня нет. Без чего жизнь – на данном ее этапе – потеряла для меня смысл. Но даваться нельзя, надо бить в ответ.

- Да нет, мальчики меня не возбуждают... как и девочки, - вырывается у меня, и я чувствую себя так глупо, что ничего другого не остается, как круто заломать его, чтобы физическое ощущение смазало мои слова... Он с готовностью отдается этому па, раскрасневшийся, наслаждающийся танцем...

Какого черта, если уж он меня так достает, пусть платит хотя бы этим... Я владею им под музыку, пульсирующую в ушах, отдающуюся в том самом месте, которое мучительно хочет этого юного тела... Он не ломается, не спорит, он тоже получает удовольствие, да еще в таком пикантном раскладе, где вроде все понятно, все совсем не так, как у него или у меня бывает, но щекочет именно поэтому так сильно.

Постепенно мы перестаем замечать, который уже танец  не сходим с пятачка... Мы приросли друг к другу, не оторваться, и оба не знаем, что с этим делать...

Он прикрывает глаза на секунду и, когда поднимает их на меня, я вижу, что он решился на что-то... Мой собственный угрюмый и жадный огонек мерцает в них...

- Покурим, daaahling?.. – предлагает он без всякого выражения. Меня как холодной водой обдает, ну вот, довел маленького... Сволочь ты, он же тебе – за этим – так - не нужен... Но я же сам его накрутил...
- Я без приборов, - предупреждаю я сразу, чтобы знал, что особо сильных ощущений не будет.
- А я и ручную работу очень уважаю, - снова улыбается он и, не убирая руки с моей талии, осторожно, но настойчиво тянет меня в сторону туалета. Ну не на улицу же идти, в такой холод, а хаты, похоже, нет ни у меня, ни у него...

Ладно, пускай это не то, пускай я это уже проходил с одним из моих любимых, пускай я знаю, что мне, кроме бешенства неосуществимых желаний, от этого ничего не достанется... Но если это – плата за то, чтобы вот так медленно, по-хозяйски, спускать курточку с его плеч, впиваться в его жаркие губы... Чувствовать его дрожь... Его желание – меня, то мне все равно, как этот юный кентавр меня хочет, главное, что хочет, и что я могу хоть что-то ему дать... Мы никуда не торопимся, эта клетка туалета – наша роскошная спальня, мы ласкаем друг друга, не забывая ни одного потайного уголка, и он расцветает в моих умелых руках, постанывает с блуждающей улыбкой, медленно и робко раздевая – меня. Мне уже все равно, он же знает, что я все-так женщина внутри, и если ему это не противно и не мешает мне отдаваться, то и мне не мешает.

Ах, какой замечательный звон в ушах... как легко представить все, что хочешь... Что мы – одинаковые существа, что он влюблен в меня до безумия, что я буду владеть им, как хочу... Мы обвиваемся друг вокруг друга, сплетаемся в предэкстазе, я не спешу ставить последнюю точку, чересчур уж хорошо мне... с ним, с этим хворостом моего костра... И собственные проснувшиеся желания, с которыми просто нечего делать и можно только – обмануть на время, меня уже не заботят тоже...Я поднимаю его на пьедестал, и он корчится передо мной, изнывая в мои умелых ласках... Когда он уже больше не может, проползает по моему лицу и животу своими, сверху вниз, потом чуть-чуть снизу вверх, потом кожей к коже медленно путешествуя вокруг меня, как луноход по лунной поверхности, как спутник вокруг солнца, прижимается к моей спине, и...

Распластанный на крышке унитаза, я уже ничего не соображаю, и только отдаюсь этому неожиданно сильному напору и крепкому телу, уверенно вспарывающему мое – сзади – только не заорать, о, о, как резко, блииин!!! Он чувствует мои судороги, ныряет лицом, губами, языком, его жадные влажные губы нежно расслабляют меня, моя мокрая задница только вздрагивает и невольно приподнимается... И он приходит, мой мальчик, и я отдаюсь ему – со всей страстью мужчины, желающего мужчину, уже безразлично, как... Сначала глаза лезут на лоб, ну ничего себе, кто бы мог подумать, каких он размеров... Но я легко принимаю это желанное чудовище, и только вздрагиваю в последних судорогах, поднятый на рога...

Потом я осторожно вытаскиваю его обратно, к стойке, обессилевшего и счастливого, кажется, не меньше меня. Плевать. Мне все равно,  как это выглядит, я получил сегодня мальчика, который мне нравился...